- Пьер, ты куда так резко намылился? - спросил невезуху-дружка Гуля.
- Да вот мысля тута у меня есть. Хочу пока Бякушка не видит цвяточегов ей нарвать. Ну и стакашек на хррудь с утреца принять, штоб жилося повеселее, - поделился творческими планами Пьер с мудрым другом.
- Ну, насчет букета то мысль хорошая конечно. А вот насчет стакана.. Зная Бяку не боишься что он у тя во лбу фонарем светить начнет? - пытался предостеречь ходячую аварию единорог.
- Не, да ты чё! Она и не заметит та! - беспечно отмахнулся легкомысленный дурень.
- Ну ну... Тада факел те в руки, - скептически хмыкнул Гулливер.
- Тааак!!! И чёй та мы тама творим за моей спиной, а? - грозно рявкнула Бякища.
- Да я этта.. Ничё.. Букетик-с вот-с... Полить-ссс, -залопотал муженек
- Я те ща знаешь куда веник твой засуну? Вместе с тем фуфырем, што ты в своих кривых кацарапках держишь??? Да я тя уррою! Я тя на гауптвахте сгною! Да ты у меня пожизненно Гулино стойло зубной щеткой драить буишь! - бензопилой "Дружбой" верещала свирепая генеральша....
- Эхх, пропадать так с музыкой! Хоть остаканюсь перед смертынькой! - и с мужеством отчаяния или отчаянной жадностью Пьер мгновенно выхлебал "вещдок".
В это самое время бородатый мудрец, делая поистине балетные па, бесшумно линял на задний двор, подальше от семейных разборок и генеральшиного гнева. Он знал, что Бяка баба конечно вспыльчивая, но отходчивая и максимум, что светило его незадачливому дружку - это парочка генеральских оплеух, но чтобы в запале и ему настучали по рогу тяжелой генеральской дланью как-то совсем даже и не хотелось.
